Глава 50

Мой вес ликвидирован.
"Скажите мне, - с тревогой закричал я - это, должно быть, живая гробница?"

Если Вы поразмыслите над условием, в котором мы находимся, то поймёте, что оно должно представлять необычайный научный интерес. Если Вы представите себе тело в состоянии покоя в неосязаемой среде, а не в контакте с газом или любой другой субстанцией, способной к трению, то такое тело, согласно преобладающей теории материи и движения, пока его не потревожить импульсом извне, оставалось бы всегда в состоянии абсолютного покоя. Мы занимаем такое положение сейчас. В каком бы направлении мы не расположились, нам будет казаться, что мы находимся вертикально. У нас абсолютно нет веса, и мы располагаемся в среде, совершенно лишённой трения. Если бы безжизненному телу предстояло начать вращение здесь, то такое движение продолжалось бы вечно. Если потревожить сейчас наше равновесие, и мы должны были бы двигаться в направлении, совпадающем с планом, на котором мы находимся в состоянии покоя, то мы продолжали бы двигаться с той же быстротой и в том же направлении до тех пор, пока наш курс не приостановился бы из-за какого-нибудь противоположного объекта. Мы не попадаем под влияние притяжения материи, потому что в этом месте гравитация лишает материю тяжести и не оказывает воздействие на посторонние вещества. Сейчас мы в центре гравитации, в сфере покоя".

"Позвольте мне подумать над этим" - отозвался я. Размышляя над его замечаниями, я мысленно проследовал по цепи заключений и был потрясён, когда меня внезапно осенило, что если его доводы верны, то мы должны оставаться без движения в этом месте до самой смерти (если существа могли в условиях, подобных нашему, достигать пределов смерти) или до конца времён. Мы пребывали в совершенном покое, в абсолютной пустоте, в которой, что я теперь уже признал безоговорочно, не было ни газа, ни жидкости, ни твёрдого вещества, ничего, что мы могли бы отметить в качестве отправной точки для начала движения.

"Скажите мне, - с тревогой закричал я - это, должно быть, живая гробница? Предстоит ли нам вечно тут оставаться, и если нет, то на какой способ мы можем рассчитывать, чтобы выпутаться из этой совершенной неподвижности?"

Он снова взял у меня железный прут и преднамеренно придал ему вращательное движение, освобождая, как и раньше. Прут вращался быстро и тихо в пространстве без поддержки или опорной точки.

"Так он и продолжил бы, - заметил он - до скончания века, если бы не то обстоятельство, что я могу его освободить от движения и поставить в положение абсолютного горизонтального покоя. Существует лёгкое, медленное, едва уловимое движение, несущее предмет параллельно с плоскостью энергии, к материальной стороне ущелья, когда движение его прервётся ударом о землю".

"Это я в состоянии понять" - ответил я и внезапно меня осенило.

"Разве Кавендиш не доказал, что если подвесить маленький свинцовый шар на шёлковой плёнке рядом с массой железа и цинка, то он притягивается к большему телу? Мы будем притягиваться гравитацией к ближайшему утёсу" - воскликнул я.

"Вы ошибаетесь - ответил он. - Кавендиш выполнял свои эксперименты на земной поверхности, а там сила притяжения всегда готова к приведению объекта в состояние движения. Здесь же объекты не имеют веса, они не притягивают и не отталкивают друг друга. Сила сцепления удерживает вместе вещества, находящиеся в соединении, но так как гравитация не может воздействовать вне молекулярного контакта с другими формами материи ввиду равновесия всех предметов, то равным же образом мы были бы притянуты к земному утёсу с непостижимой скоростью. Однако, если тем или иным способом наши тела должны получить достаточный импульс для приведения их в движение, даже если бы оно было сделано очень мягко, то мы подобным же образом продолжили бы двигаться в этой среде, лишённой трения до тех пор..."

"... Пока не ударились о границу этого ущелья" - перебил я.

"Да, но можете ли Вы представить себе любой другой способ, посредством которого можно было бы приобрести подобное добровольное движение?"

"Нет".

"Не кажется ли Вам, - продолжил он - что толковые механики на земной поверхности могут создать такую балансировку, чтобы вопреки трению металла и воздуха, вопреки инерции массы, одна тысячная часть зерна могла бы производить движение больших балок и чаш? И мы тоже в этой местности, где нет трения и противоположной среды, вообще нет, должны быть в состоянии индуцировать массовое движение?"

"Не могу вообразить себе подобную возможность до тех пор, пока мы будем отталкивать друг друга в стороны. Ведь нет никакого другого предмета, чтобы оттолкнуться от него.. Но почему Вы продолжаете так сильно держать меня в напряжении?" - я перебил самого себя, чтобы спросить, но он снова крепко схватил меня.

"Чтобы Вы не могли меня оставить" - ответил он.

"Ну, не дурачьтесь, - я немного стал раздражённым - только что Вы спорили о том, что мы подвешены неподвижно в среде, лишённой трения, и зафиксированы в нашем настоящем положении. Вы просите меня предположить какой-нибудь иной способ, благодаря которому мы сможем создать движение. Мне не удаётся это сделать. И почти в том же предложении Вы говорите, что опасаетесь того, что я Вас оставлю. Прекратите говорить несуразности и посоветуйтесь со мной разумно".

"Где железный прут?" - спросил он.

Я посмотрел на его прежнее место, но он исчез.

"Вы, случайно, не почувствовали, что в Вашей прошлой жизни Ваш ум был рабом земного заключения? Вы никогда не переживали, особенно во снах, ощущение умственного ограничения?" - спросил он.

"Переживал".

"Тогда знайте, - ответил он - что у смертных существует связь между умом и телом, когда материя ограничивает разум, и всё же разум руководит материей. Как же ещё могла бы воля людей и животных сообщать свободное движение земным телам? У таких существ, как животные, на поверхности земли один разум не может преодолеть трение материи. Человек может аккуратно подвесить себя на верёвке или уравновесить на стержне и всей силой своего ума желать, чтобы тело вращалось, и всё же он будет оставаться в положении покоя".

"Конечно. Человека, который попытался бы это сделать, посчитали бы умалишённым" - ответил я.

"Несмотря на Ваше мнение, в грядущие времена человеческие существа на поверхности Земли будут проводить исследования именно в этом направлении - ответил он. - И опытным путем, в надлежащее время умственной эволюции, докажут реальность существования связи ума и материи. Они продемонстрируют, что даже посторонняя материя может быть подчинена воздействиям разума. На Земле разум действует на материю человеческого тела, чтобы создать движение материи, а находящийся внутри и являющийся рабом материи дух, движется с нею. Здесь противоположные правила. Умственная сила действует на движение чистого пространства, двигаясь сама и двигая материю с собой, и без какого-либо напряжения материального тела, пребывающего сейчас в покое. Разум здесь владыка".

"Как мне Вам поверить?" - отозвался я.

"Знайте, - сказал он - что сейчас мы в движении, запущенном посредством моей силы воли".

"Докажите это".

"Вы сами можете это доказать, - сказал он - но будьте осторожны, иначе мы расстанемся навсегда".

Освободив свой захват, он приказал мне пожелать, чтобы я двигался точно направо. Я сделал так - и расстояние между нами увеличилось.

"Сильно пожелайте, чтобы Вы двигались вокруг меня".

Я подчинился, и моё тело сразу же начало кружиться вокруг него.

"Призовите железный прут".

Я сделал как было приказано, и скоро он появился парящим из пространства прямо мне в руку.

"Я потрясён, - воскликнул я - да, я всё больше удивляюсь этим явлениям, чем всему тому, что им предшествовало".

"В этом для Вас нет необходимости. Сейчас Вы двигаетесь под воздействием естественных законов, которые не более туманны или удивительны, чем те, при которых Вы всегда существовали. Вместо того, чтобы оказывать воздействие на мозг и отсюда непрямым путём на материальное тело, Ваша умственная сила напрягает действие через энергию на саму материю. Здесь материя находится в подчинённом положении. Она почти такая же, как и пустота, ум же является сравнительной реальностью. Положения, которые мы до сих пор занимали, переменились, и сейчас разум господствует. Знайте, поскольку сейчас Ваше тело абсолютно лишено веса и подвешено в лишённой трения среде, то самый деликатный по своей точности и чувствительности баланс, существующий здесь, не мог бы быть достигнут химиком. Ваше тело не весит и одного фрагмента миллионной части зёрнышка, а там, где нет материального веса и трения, даже лёгкое стирание, получающееся от острия иголки, лежащей на агатовой пластине, неизмеримо больше в сравнении. Энергия чистого ума способна нарушить равновесие материи в нашем положении, что Вы и видели на примере наших движений и движений посторонних материалов. "Мёртвая материя" подчиняется духовному. Прут железа подчинился Вашему зову, бездуховный металл подчинён требованиям разума. Однако давайте двигаться, мы должны продолжить наше путешествие".

Схватив меня снова, он заявил:

"Пожелайте изо всей силы, чтобы мы двигались вперёд, а я сделаю то же самое".

Я именно так и сделал.

"Теперь мы объединяем наши энергии для создания движения, - сказал он - мы быстро движемся с возрастающей постоянно скоростью. Довольно скоро мы достигнем земной границы этой пропасти".

И, тем не менее, мне показалось, что мы были в состоянии полного покоя.