Глава 5

Написание моей исповеди

Становясь членом тайного общества, как было указано автором письма, прочтённого мной, приобретя тайны, на которые намекалось в мистических указаниях, моим следующим желанием было найти укромное место, где бы без помех я мог подготовить к опубликованию то, что тайком собрал в братских ложах. Я озаглавил это "Моя исповедь". Увы! Почему мой дьявольский гений побудил меня написать это? Почему какой-нибудь добрый гений не отвел мою руку от поспешного и злого действия? Всё, чего я могу жаждать в свою защиту или смягчение, это то, что я был сильно увлечен фатальными словами письма: "...вы должны действовать так, чтобы люди называли вас изменником, но человечество оказалось в выигрыше".

В части того штата, в котором я проживал, залив создавал разграничительную линию между двумя городками, а также двумя графствами. Через эту затоку проходит вытянутая на восток и запад дорога, по которой много путешествуют, соединяя края великого штата. На противоположных краях затоки в каких-то четырех милях друг от друга расположены два селения на этой же дороге. Они также присутствуют в моей памяти. На полпути между ними на северной части дороги был прочный фермерский дом. При движении на запад из самого восточного из этих посёлков путешественник начинает спускаться из самого центра поселка. Ни в одном месте нет такого крутого подъема, как на дороге, лежащей между выступами холма, примыкающего к долине, питающей затоку, которую я упоминал. Достигнув долины, дорога изгибается на короткое расстояние вправо, затем, поворачивая налево, пересекает ручей и сразу же начинает подниматься на западный холм; здесь подъем будет труднее, ибо дорога пролегает диагонально по краям холма. Миля путешествия, как мне вспоминается, иногда крутой подъем - и ты снова среди богатых равнинных фермерских владений. И тогда на самой высокой точке вблизи дороги, всего в нескольких футах от нее появляется квадратное образование, которое было в то время известно как каменная таверна. На противоположной стороне дороги были расположены широкие конюшни и зерновые амбары. В северо-восточной части того каменного строения в течении лета в двадцатые годы я написал для опубликования подробности мистической работы, которую я поклялся всегда держать в тайне. Я - человек, который произвольно совершил прискорбный поступок. Будучи безрассудно увлеченным тем алхимическим манускриптом, я стремился показать миру, что мог бы сделать и сделал то, что никогда не принесло бы мне ни малейшей выгоды, но могло бы послужить человечеству. Это была судьба. Я не был плохим человеком, злобность, жадность, амбиции никогда не были частью моей натуры. Я был замкнутым исследователем, скорее уединенного характера, каменщик по профессии, беззаботный и равнодушный к общественным почестям, и настолько не бережливый, что набрал много пустяковых долгов у соседей.

Я говорю об этом с неохотой, так как мне запрещено выдавать названия местностей, содержащих в себе информацию о моей ранней жизни. Я представлю следующий рассказ. То, что я сказал правду, ни в чем не преувеличенную, будет засвидетельствовано молчанием сотен братьев тайного общества, с которым я соединил себя; они могут, если пожелают, удостоверить точность рассказа. Они знают историю моего преступления и несчастья. Лишь только я сам и Бог знает о полном возмездии, которое последовало.