Непрошеный гость возобновляет чтение манускрипта. Продолжение его рассказа

Глава 25

Матерь вулкана - "Вы не осмеливаетесь допустить и не можете опровергнуть"

Год спустя после ухода старого человека я находился  у себя в комнате, ожидая его прихода, и не удивился, когда он открыл дверь, зашёл и уселся в своё привычное кресло.

"Вы готовы оспаривать мои утверждения?" - спросил он, продолжая разговор так, как будто он и не прерывался.

"Нет".

"Вы принимаете мою историю?"

"Нет".

"Вы не осмеливаетесь допустить и не можете опровергнуть. Это Ваша позиция? - спросил он - В каждом стремлении дискредитировать истину Вы потерпели неудачу, а Ваши, воображающие себя учёными, знакомые при всём их желании поступить так ничем не смогли Вам услужить. Сейчас мы продолжим  рассказ, и я буду ждать Вашей следующей попытки бросить тень на действительность".

Затем со своей привычной мягкой улыбкой он начал читать из манускрипта продолжение внутриземного путешествия:

"Садитесь, - сказал мой безглазый гид - я объясню некоторые аспекты, могущие вызвать интерес в отношении природы поверхностного слоя земли. Эта кристаллическая жидкость, простирающаяся перед нами, есть спокойная поверхность воды, которая является питающим источником вулкана горы Эпомео".

"Может ли быть это поверхностью воды? - спросил я - Мне трудно сказать, что вода может быть такой неподвижной. Я предполагал, что эта субстанция, которая перед нами, состоит из твёрдого материала, вероятно, напоминающего стекло".

"Здесь нет ветра, чтобы нарушить спокойствие этой водянистой поверхности, так почему бы ей не быть неподвижной? Это лишь совершенно гладкая поверхность воды, которую Вы когда-либо видели. Она пребывает в абсолютном покое, поэтому и кажется такой строгой".

"Признаю, что Ваше объяснение правильно,- сказал я - хотя и не понимаю, как спокойное озеро может вызвать такое извержение, как вулкан".

"Не только это возможно, - отозвался он - но и то, что вода обычно вызывает появление феномена, известного, как вулканическая активность. Остров Ишия (Ishia), на котором находится вулканический кратер Эпомео (Epomeo), соединён извилистым проходом с мировым бассейном, у которого мы сейчас стоим. Периодически, во время некоторых великих временных промежутков, озеро частично опорожняется посредством простого природного процесса, и часть его воды выталкивается над поверхностью земли в форме горячего источника, бегущего через этот длинный кратер".

"Но я не вижу признаков тепла или даже какого-либо движения".

"Не здесь, - ответил он - в этом месте его нет. Энергия развивается в тысячах милях отсюда, но поскольку феномен вулканической активности должен быть отчасти объяснен Вам в будущем времени, то я оставлю пока этот предмет. Мы пересечём это озеро". 

Я видел, что вдоль края озера местами были обрывы, создающие постепенно спускающийся берег. А мёртвая тишина окружающего пространства в сочетании с мертвенной неподвижностью строгой массы воды и её окрестностей становилась преувеличенно впечатляющей и благоговейно вдохновляющей. Никогда прежде я не видел такой совершенно спокойной зеркальной поверхности. Не было видно ни одной вибрации или волнения. Поверхность стали послужила бы примером для изображения этого равновесного неподвижного контура, а чистая стихия была настолько прозрачна, что дно бассейна было видно настолько же отчётливо, как и верх каверны надо мной. Здесь не было огней и теней знакомых озёр в западном Нью-Йорке, и меня внезапно озарило, что это были поверхностные отражения, а не тени. Размышляя над этим экстраординарным фактом, я стоял неподвижно на выступе обрыва, поглощенный мыслями, отвлечённо взирая в прозрачную глубину. Вне Солнца или Луны, без явного источника света, и всё же освещённые, божественные каверны казались разрезанными этой зеркальной ширью, прозрачной чёткой линией поверхности на две части - одна сверху, а другая снизу. Горизонтальный план, эта разделяющая линия, казался одновременно как поверхностью воздуха, так и поверхностью воды. Материал над планом представлялся  больше газом, чем жидкость внизу. Если двумя чистыми несмешиваемыми жидкостями, с разными силами тяжести, наполнить один сосуд, то линия разделения будет напоминать сверкающее зеркало, что я сейчас и наблюдал, - разделяющая и в то же время объединяющая поверхность воздуха и воды.

Забывшись в созерцании, я мысленно спросил:

"Где же тени?"  Мой спутник ответил:

"Вы привыкли к озёрам на поверхности земли, к воде, освещённой сверху, теперь Вы видите свет, появившийся изнутри и снизу так же, как и сверху. Нет внешней точки освещения, потому что свет этой каверны, как Вам известно, не передаётся через верхнюю атмосферу и не излучается из светящегося центра. Это врождённое свойство, и поскольку объекты вокруг нас и внутри озера освещены подобным образом со всех сторон, то теней не может быть". 

Задумчиво я сказал:

"То, что случилось раньше в этом путешествии к неведомой стране, которой я уготовлен, представляется загадочным. Но каждый последующий шаг открывает мне другую новизну, еще более загадочную, с неожиданными феноменами, которые ещё более таинственны".

"Этот феномен является не большей тайной, чем свет, излучаемый солнцем. Человек не может понять, и сейчас я попытаюсь объяснить. Оба условия являются атрибутами силы, но с одним отличием - грубый свет и тепло солнца, которые человек испытывает на поверхности земли, здесь просеяны и смягчены. Характерные блеск и резкость света, знакомые для тех, кто живёт на поверхности земли, отсутствуют здесь. Солнечный луч после проникновения в земную кору умерен и очищен посредниками, которые человек ещё будет с пониманием исследовать, но сейчас он не может их постичь".

"И мне предназначено заниматься этими проблемами?"

"Лишь частично"

"Существуют ли ещё большие чудеса перед нами?"

"Если Ваше мужество достаточно для того, чтобы вести Вас вперёд, то Вам предстоит вступить во врата простора, к которому мы приближаемся".

"Ведите вперёд, друг мой, - крикнул я -  ведите к тем неописуемым пейзажам, к той оккультной стране чудес". 

Он почти грубо перебил меня и серьёзно сказал:

"Разве Вы не поняли, что чудо есть иллюстрация невежества? Ребёнок бредит историей о гоблинах, учёный - над безделушкой, а человек науки - над необъяснимым феноменом не воспринятого закона природы. Каждый бредит в невежестве, из-за невежества. Признайте теперь, что всё, увиденное Вами с момента Вашего рождения на поверхности земли и до настоящего времени, всё, что Вы встретили здесь, чудесно только потому, что конечный ум человека сконфужен от проявления, вытекающего из непостижимой беспредельности, в каком бы направлении мы не встретились с ним. Продолжим наше путешествие".

Проходя вдоль края озера, мы подошли к металлическому боту. Его мой спутник поднял так легко, как будто это был листок бумаги. Поставив ботик на воду, он вошёл в него и приказал мне сесть возле кормы лицом к носу, а к берегу спиной. Прямо направив меня, он мягко и очень медленно сдвинул небольшой рычаг, покоящийся на выступе перед ним. Я пристально смотрел на него, сидя вместе с ним в молчании. Наконец, я проявил своё нетерпение и спросил его, скоро ли мы начнём наше путешествие.

"С тех пор, как мы сели в бот, мы - на пути" - ответил он.

С недоверием я посмотрел назад: берег исчез, а расходящийся след показывал, что мы быстро шли по воде.

"Это изумительно, - воскликнул я - непостижимо, без паруса или весла, без ветра и пара мы плывём по озеру, не имеющему течения".

"Верно, но не удивительно. Движение материи есть следствие волнения энергии, связанное с ним. Научно не доказано, но, по крайней мере, в теории мы знаем, что если бы движение духа, которое заставляет магнитную стрелку принимать привычное положение, было действительно остановлено в субстанции стрелки, то металл либо рассеялся бы либо испарился, или стрелка вращалась бы вперёд с огромной скоростью".